— Ну, прямо так уж и давно? — Мэтт удовлетворенно запустил пятерню в бороду.

— Даже дед ваш тогда еще не появился на свет, — подтвердил Трэмани. — А что до Майонты, то в это трудно поверить, но, когда принц Нетерт впервые вступил в ее пределы и должен был по тогдашнему обычаю обойти один за другим все храмы, он потратил на это пять дней и один час…

— А не вы ли, почтенная госпожа, рассказывали, что «Нетерта» на этом вашем арвианском — что-то такое все из себя тайное? — незаметно наклонился к Мист мессариец.

— Вы его больше слушайте, — отмахнулась чародейка. — Еще не то услышите.

— Так вот, — продолжил Трэмани. — Надо сказать, что попал принц в эти места совсем не случайно. Он был младшим сыном императора Немера: шансов занять трон никаких, а вот настороженности со стороны братьев — хоть отбавляй. В лучшем случае ему бы доверили командовать войском, да и то в тех битвах, где едва ли победишь, — иначе дали бы шанс отличиться наследнику престола. А в худшем — вскоре после смерти отца с ним произошел бы какой-нибудь несчастный случай. Про Снисходительных-то доводилось слышать?

Мэтт медленно кивнул.

— Вот в их руки Нетерт бы скорее всего и попал. Однако Немер не был злым государем. Как император он понимал, что рождение нескольких наследников — государственная необходимость, но как отец желал своему сыну лучшей доли. И когда в один прекрасный день Нетерт попросил у него…

— Право построить свой город? — не сдержался мессариец.

— Почти. Как вы понимаете, сам я при этом не присутствовал. По-слухам, в тот день Нетерт отрекся от престола — за себя и за своих детей. И взамен получил право в любой части Империи взять под свою руку город, который сам возвел бы.

— Красиво придумано, — хмыкнул Мэтт. — Я бы строился вокруг столицы. Вот только что бы Немер стал делать, ежели б другие его дети поумирали?

— Чего не знаю, того не знаю. Наверно, сделал бы вид, что никакого отречения не существует. Но, как вы знаете, Нетерту так и не суждено было взойти на трон. А вот строиться вокруг столицы — совершенно не входило в его планы, потому как принц, вняв словам придворного чародея, задумал совершить невиданное: основать город, в котором правили бы маги и где они могли бы свободно совершенствовать свое искусство. Конечно, чародей подбивал принца на такую авантюру не без задней мысли: он полагал, что городом колдунов рано или поздно станет править колдун. Но вот оно как бывает: имя Нетерта оказалось увековечено в названии его творения, а кто сейчас помнит, того чародея?

— Вы, конечно, — усмехнулся Хельг.

— Я-то помню, — с улыбкой согласился Трэмани. — А кто еще?

— Ну, если вы скажете, как его звали… — заинтересовалась Мист.

— Кхарад. И как, знакомо вам это имя?

Глава XXIV

Ближе к ночи редкие тяжелые капли, испытывавшие на прочность лоскутное одеяло черепичных крыш, переросли в настоящий ливень. Дождь, призвав себе на помощь порывы ветра, очищал улицы от прохожих. К полуночи даже патрули городской стражи предпочли сделать вид, что тавернам не обойтись без их присутствия.

Иссеченное дождем море ожесточенно покусывало деревянные сваи пирсов, а многочисленные корабли спешили убраться прочь от берега: ураганы налетали на Трумарит столь же быстро, сколь герцог Этренский расправлялся с мятежными баронами.

Порт вымер. Даже нищие постарались укрыться под мостами или внутри валяющихся по берегу бочек.

Дом Истана-булочника мало чем отличался от дюжины других в том же квартале: закрытые ставни, сквозь которые пробивались тусклые огоньки свечей, едва заметный дымок из трубы. Ночная смена только-только встала к печи.

Ударил гром. Где-то отрывисто залаяла собака.

Веревка обхватила трубу с первой же попытки. Мелькнули две тени. Одна из них пошатнулась, поскользнувшись на мокрой черепице; вторая поддержала ее и втащила за собой.

В дверь пекарни постучали.

— Кого там еще нелегкая, — пробормотал Истан. — Чего надо-то?!

— У матери дрожжи кончились. — Новый раскат грома заглушил слабый девичий голосок. — А к ней, как назло, свояк притащился. Соседушка, не впустите? А то холодно тута, мокро!

Не иначе как шорника дочка. Эк ее угораздило. Но мать и точно строга, против родительской воли не пойдешь.

— Ладно уж, — великодушно согласился он. — Сейчас отопру.

— Кто там? — обернулся старший пекарь, протягивая руку к самострелу.

— Соседи, — развел руками Истан. — Кто еще может быть в такую погоду!

Отодвинув особый хорверкский засов (скорее дерево разлетится в щепки, чем такой согнешь), Истан приоткрыл дверь.

Девушку, стоящую на пороге, булочник видел впервые. Грудь незнакомки подчеркивала легкая кольчуга. Отблеск молнии осветил висящий на шее медальон.

— Тре… — Вместо крика из горла пекаря вырвалось хриплое кудахтанье.

Выскочивший из темноты воин ловко подхватил обмякшее тело. Идтай махнула рукой: путь свободен.

Люди лангера работали красиво, но жрице Ашшарат лучше было этого не видеть.

В дом проскользнули двое. Ни шороха, ни вскрика. Ей говорили, что особый шик в том, чтобы успеть и метнуть нож, и бережно уложить покойника на пол.

Проверять не хотелось.

— Лаон, — подозвал легата Прест, выглянув из дома. — Здесь все. Начинаем?

Мягкая коричневая шляпа и затейливая вязь татуировок на обнаженных до локтей руках делали Преста похожим на удачливого трумаритского шкипера. Впрочем, в отрепьях паломника на ступенях храма Шеххер в Зайране он смотрелся не менее естественно.

Лаон тен Зерхос не торопился. Если Лентал не ошибся, Летящая Во Тьме, без сомнения, позаботилась о том, чтобы защитить этот дом.

— Проверишь? — шепнул он девушке.

— А не опасно?

— Лучше знать, чем не знать.

Девушка прошептала несколько слов. На мгновение в свете молний, проступил серый прозрачный купол, колпаком прикрывающий пекарню.

— Так и есть. Давайте по-быстрому. Удачи!

Крошечная темная столовая с запахом прокисшего супа.

Неопрятная спальня. Если бы тен Зерхос не держал в одной руке меч, а в другой — свечу, он зажал бы нос.

— Все пусто, легат, — доложил Чагги, появляясь из кладовки. — Ищем люк?

— Ищите.

Люди лангера бесшумно рассредоточились по дому. Через пару минут кровать Истана была отодвинута в сторону.

— Идтай, — подозвал девушку тен Зерхос. — Подавай сигнал.

Жрица выбежала на улицу.

Над домом сверкнула молния. Запахло свежестью. Тени на крыше зашевелились и принялись разматывать веревку.

— Все в порядке.

Тен Зерхос кивнул.

— Заперто. — Прест очертил мелом крышку люка.

Он больше всех возражал против того, чтобы допускать в группу постороннего.

Высунувшись на улицу, Чагги тихо свистнул.

На беднягу Куда-То-Вниз жалко было смотреть; в оставшихся после него на полу лужах едва не плескались головастики.

— Свет, — скомандовал взломщик, и легат безропотно поднес свечу поближе.

— Еще!

Идтай встала по другую сторону люка. Куда-То-Вниз тихонько зазвенел отмычками.

Снизу донесся чей-то вскрик, грохот и лязг мечей.

— Давай же! — в нетерпении сжал кулак Прест. — Ну!

— Не торопи, — огрызнулся Куда-То-Вниз. — Это тебе не на сене девку тискать.

Все было рассчитано по секундам. Проникнув через дымоход, двое воинов должны были отвлечь внимание от люка. Остальным стоило поспешить.

Наконец замок щелкнул.

— Спасибо! — Тен Зерхос торопливо пожал руку взломщику.

Идтай передала ему, что Куда-То-Вниз наотрез отказался от платы. И зря — лангер бы не обеднел.

Взломщик выскользнул на улицу. Двое притаились у задней двери. Остальные хлынули в люк.

Стражи оказалось больше, чем они думали: один из людей Лаона, с головы до ног перемазанный сажей, лежал на полу, неестественно вывернув голову, — чародеи Орробы любили такие заклятия. Второй отбивался бастардом, парируя удары двоих ребят в кольчугах. Вокруг его головы тускнел рой голубых мошек — защита от огня постепенно таяла.